Казахстан

Жанатлек.

Несколько дней мы ехали на поезде, потом на автобусе. Приехали ночью и нас всех - несколько семей разместили до утра в какой-то одной большой комнате. Спать укладываемся на полу на матрацах.

... Странный дом с плоской крышей на берегу озера. Рядом заброшенное длинное здание - бывшая ферма. Я дома одна. Иногда ко мне приходит мышка. Сидит на этажерке и смотрит на меня черными глазками-бусинками. Я смотрю на нее и боюсь пошевелиться. Я боюсь ее, а она меня. Так и смотрим друг на дружку. Я протягиваю руку и она моментально исчезает... Но на следующий день опять появляется... Толик приходит из школы, мы обедаем и идем гулять. Вдоль берега растет камыш, а на берегу какие-то странные черные влажные колючки. Мальчишки говорят что они съедобные... Не верю...

... Мы живем в другом доме в ауле Жанатлек. Теперь озеро далеко, но зато рядом речка. В жаркие дни вся окрестная детвора бултыхается в ней. Толик с мальчишками заплывают кто дальше. Я плескаюсь поближе к берегу. Плавать не умею и воды боюсь. Однажды попала в какую-то яму, испугалась, но из ямы выбралась. Никто вокруг ничего не заметил, но страх перед водой засел во мне на долгие годы.

... На другом берегу реки лес, а в нем полно ежевики. Мы с мамой идем сначала вброд, но на самом глубоком месте приходится плыть. Я обнимаю маму за шею и ложусь ей на спину. Так вместе мы проплываем несколько метров и выходим на другой берег. Мама собирает ежевику в бидон, а я ем все ягодки, которые мне попадают. До сих пор ничего вкуснее той ежевики ягоды не встречала...

... Нас, детишек, наверное было много в ауле, но я хорошо помню только тех, кто в последствии стал родственником. А еще хорошо помню какими вкусными были баурсаки, которыми нас угощала бабушка-казашка. И курт - кислый-кислый, твердый-твердый. Его раскладывали для сушки прямо на крыше и он там сох несколько дней прикрытый марлей от мух.

Нинка - мой главный провокатор. Она немного старше меня и всегда что-нибудь придумает. С ней мы ходили в лес за ежевикой, которой на этой стороне реки было почему-то мало. Убегали мы видимо надолго и меня стали закрывать на замок, чтобы я с Нинкой никуда не ходила. Это наверное помогло но не надолго. Однажды Нинка постучала мне в окошко и позвала на речку. Она обнаружила дыру в нашем сарае в которую можно было пролезть наружу. Сарай был построен заодно с домом. Заходишь в сени а оттуда две двери: одна в жилые помещения для людей. А другая в сарай для животных. Там у нас жили два кабана, которых я ужасно боялась. Они громко хрюкали и были с меня ростом! Но вырваться на свободу видимо мне очень хотелось и превозмогая страх я прокралась мимо этих страшилищ, выбралась за перегородку, которой были отгорожены кабаны от второй части сарая, нашла дырку, возле которой Нинка уже меня ждала и выбралась на свет божий. Бежим к речке. Погода нежаркая, накрапывает дождь. Но на берегу пасутся бараны. Ника тут же придумывает, что на них можно кататься. Надо только запрыгнуть барану на спину и удержаться на ней! Мои несколько попыток не увенчались успехом. Может я бы и прокатилась хотя бы на одном барашке, но издалека я слышу мамин голос: "Наташа-а-а-а!" Ох откуда прыть взялась! Я взбежала на крутой берег. Пронеслась мимо мамы, заскочила уже в открытую дверь дома и забилась под кровать! Еще бы - у мамы в руке была кочерга! Не знаю долго ли я пролежала под кроватью, но в дом зашел папа. Мама сидит за столом с кочергой в руках и плачет, я лежу под кроватью и реву в голос. Конечно кочергой мне не досталось - это было орудие устрашения. А мама плакала наверное от бессилия перед Нинкой и ее придумками. И успокоить и примирить нас всегда мог только папа. Но о нем будет другая история.