"...о скитаньях вечных и о"... людях

"... О скитаньях вечных и о Земле... Кто владеет Землей? И для

Чего нам Земля? Чтобы скитаться по ней?"

(Рэй Брэдбери О скитаньях вечных и о Земле)

Как всегда в дождливые июньские дни в Питере было душно и тяжко. Особенно, в переполненном транспорте.

Автобус в аэропорт быстро и плотно набился людьми и чемоданами. Кондуктор остервенело прорывался сквозь эти вещевые и органические препятствия и надсадно кричал -- Оплачиваем проезд и багаж! Багааааж и проеееезд!

Она успела сесть без потерь, правда, с небольшим ущемлением личного пространства соседкой справа -- грузной женщиной в довольно дальних годах. Примерно, через пару остановок та спросила -- не аэропорт ли это. Пора выходить? -- повторяла она потом при каждом неосторожном торможении и так неспешного, отдувавшегося от питерской духоты, автобуса.

-- Нет, -- отвечала Она терпеливо -- Не беспокойтесь, вы не проедете аэропорт. Там все выходят.

-- Вот и дочка мне так сказала, -- согласилась соседка, но тревога не покидала её.

Видимо, Она всё же проявила любопытство явно, потому что соседка сочла нужным пояснить ситуацию и оправдать дочь, зятя и прочих причастных к ситуации лиц, и стала рассказывать, почему едет одна в первый раз в незнакомое место в незнакомом городе.

-- Вы же знаете, как сейчас относятся на работе к отлучкам -- лишний раз не хочется просить.

После этих слов Она решила, что доставит женщину прямо к стойке регистрации её рейса и передаст "по цепочке", если таковая обнаружится.

Битых десять минут они пытались найти в электронном табло рейс соседки, пока та вдруг спокойно не сказала, что 16:30 -- это время начала регистрации, а не отлёта. Женщина прибыла в аэропорт за 4(!) часа до вылета. У Неё даже мелькнула мысль -- не оттого ли, что её детям надо было закрыть квартиру, уходя на работу.

Чтобы не начать свою поездку с очередного разочарования в человечестве, Она быстро попрощалась и поспешила к стойке регистрации своего рейса.

После того, как очереди перестали быть тотальной неизбежностью и даже превратились в редкость, Она полюбила их. Ей было интересно разглядывать людей и прислушиваться к обрывкам дорожных разговоров.

Её рейсом летели, в основном, турки. Очень пожилые и очень энергичные. При этом совершенно не "громкие". Когда Она подошла, наконец, к стойке регистрации, к ней неожиданно обратилась очаровательная старушка-турчанка из очереди за соседней стойкой -- Вы стоите за этим мужчиной? Позвольте мне пройти перед вами? (это вольный перевод её шелестящего английского, который Она даже не сразу распознала от неожиданности).

Потом -- долгие и такие же шелестящие благодарности.

Наконец, Она у стойки.

-- Могу я не сдавать в багаж этот небольшой чемодан? У меня будет мало времени по прилёту в Стамбул, чтобы добраться до автовокзала.

-- Нет, к сожалению вес немного велик для ручной клади.

-- Жаль. А впрочем, паспортный контроль в стамбульском аэропорту всё равно занимает много времени. -- Она улыбнулась.

-- Я дам вам карточку пассажира бизнес класса, и вы пройдёте контроль без очереди -- сказал регистрирующий Её билет служащий и даже добавил вопросительно -- Вы одна?

В салоне самолёта турецких авиалиний слева и справа от Неё сидели два молодых турка. Один из них летел с женой и двумя дочерьми. Обе взяли максимум от отца в смысле внешнего сходства. Это показалось Ей необычным -- такой редкий пофигизм Природы в вопросах разнообразия. Она поломала немного голову, а потом отвлеклась на изрядное оживление в салоне -- часть пассажиров - турков расхаживали по проходу и радостно беседовали с остальными, кто ещё не успел подняться. Время от времени они менялись ролями. "Её" очаровательная старушка, которой Она оказала любезность у стойки регистрации, почти совсем не сидела на месте, постоянно беседуя с подругами недалеко от Неё. В какой-то момент проходящая по проходу очень молодая стюардесса остановилась перед старушкой и радостно-смущённо поздоровалась. Какой интонированной может быть турецкая речь, оказывается! А как они обнимались! Как будто уже не чаяли встретиться никогда! Она смотрела на них с восхищением и лёгкой завистью, не подвергая сильному сомнению искренность их чувств. Через пару минут объятий и горловых причитаний старушки Она перестала замечать, что женщины говорят по-турецки. Только один вопрос появился у Неё -- да правда ли, что все эти люди живут в 12-ти миллионном мегаполисе, а не в деревне, где все друг друга знают?

Паспортный контроль Она прошла легко и без очереди, как и было "обещано" судьбой. А потом целый час ждала, чтобы получить свой чемодан. На автобус уже было не успеть, но Она привыкла всегда доводить всё до конца, пусть даже и не до победного. Спустилась в метро, довольно быстро добралась до автовокзала... И подошла к ночному автобусу до Софии (СОфьи, как говорят турки и болгары), когда он начал отъезжать от терминала. Какой-то пассажир тут же выскочил из салона и помог водителю загрузить Её чемодан в багажный отсек, пока Она пробиралась на своё место в самом конце длинного салона. Оказалось, что этот турок едет на соседнем месте, да ещё к тому же знаком с стюардессой этого международного рейса. В последствие именно это обстоятельство Она особенно оценила -- характера девушка была несколько мечтательного и часто забывала, что пассажиров, находящихся под её опекой, немного больше, чем несколько человек с передних кресел. Мягкого напоминания этого человека хватало для того, чтобы помочь девушке вспомнить обо всех пассажирах без исключения... До следующего провала в памяти, конечно.

Довольно скоро Она разговорилась с этим турком, в результате чего он признался Ей, что понимает по-русски, но сам говорит только стандартные фразы, что тут же и продемонстрировал. Его произношение поразило Её чистотой и правильной интонированностью, да и сам турок имел совершенно не "турецкую" внешность. Пожалуй, самым турецким в нём были обходительность и неустанное желание помочь всем.

На первой же остановке в Silivri автобус поломался. Все полчаса, что водитель и человек пять добровольцев (и Её сосед, конечно) ремонтировали его, пассажиры терпеливо сидели на открытой террасе под ночным небом Турции, освещённом молодым месяцем, безупречно правильной формы, живописно висящем над зелёным от подсветки минаретом какой-то мечети.

В Kirklarelli, километрах в сорока от болгарской границы, автобус пал окончательно. Нет, его не пристрелили, а дотолкали в какой-то городской тупик с массой машин и мелкокалиберных тракторов, и стали реанимировать. И опять -- никаких признаков недовольства или ропота в рядах ночных попутчиков.

Когда все повторно заняли свои места, и автобус продолжил движение, Она заметила, что ни соседа, ни (что особенно Её удивило) стюардессы в салоне нет. Минут через пять автобус остановился, и они вошли вместе с какой-то старушкой в платке -- совершенно русского типа.

Наконец, остановились на турецкой таможне, быстро прошли контроль (турки ставят свои штампы быстро и весело) и притормозили для формального контроля наличия штампов в паспортах на выезде. И тут бдительные турецкие пограничники обнаружили недостачу в личном составе пассажиров в количестве одного человека.

Пассажиры оживились -- они что-то говорили по-турецки и цокали языками, сокрушаясь. Наконец-то! -- подумала Она, пытаясь одновременно понять, что произошло и каковы перспективы на будущее в смысле движения вперёд, в Болгарию. Оказалось, что пропала та самая припозднившаяся старушка в платке из Kirklarelli, и ехать дальше, пока она не найдётся, нельзя. Сосед - турок, естественно, моментально выскочил из автобуса и бросился на поиски вместе с погранцами. Он и нашёл её, заблудившуюся на территории турецкого погранпункта о трёх домах и мечущуюся в поисках исчезнувшего автобуса -- и спас!

Это происшествие почему-то вызвало у всех долгое и радостное обсуждение. Автобус шутил и посмеивался над незадачливой старушкой. Обнаружилась ещё одна женщина, сидящая рядом с Ней, которая немного говорила по-русски, и Её вовлекли в обсуждение этого "приключения", не уставая повторять всё по нескольку раз, чтобы она поняла суть этой смешной истории. Потом как-то незаметно перешли к вопросам о Ней -- откуда, кто, куда, зачем?

Сон настиг всех почти одновременно -- сразу после остановки в Бургасе, в час "собачьей вахты", как положено.

Она проснулась в предрассветных сумерках. Вокруг тянулись горы и поля подсолнухов. Изредка попадались болгарские домики, сплочённые в небольшие селения. Через несколько минут небо стало розоветь, придав всему пейзажу такой же оттенок. Южное солнце взошло стремительно и немедленно приступило к неотложным делам -- согревать и освещать эту планету, на которой, пусть и не везде, так ощутим "масштаб человека".