Колдун

В моей стартовой батарее было всего около 30 человек: офицеров, прапорщиков, сержантов и солдат. В том числе – 6 лейтенантов, только что выпустившихся из различных военных училищ. Не знаю, как это могло случиться, но среди этих лейтенантов в мою стартовую батарею АПУ (автономная пусковая установка) попало два выпускника Ставропольского училища связи. Сначала я удивился, но, вспомнив, что логика военных кадровиков с трудом объясняется собственно логикой, решил, что из связистов тоже можно сделать настоящих ракетчиков.

Для их скорейшего обучения я этих двоих распределил по боевым расчетам: одного взял к себе 2-м номером, а другого, Игоря Задорожного, - в расчет своего заместителя. На Игоря я как-то сразу обратил внимание еще при первом знакомстве: немного медлительный, всегда спокойный и несуетливый. “Тормоз какой-то”– подумал я тогда. Но что меня тогда сразу немного удивило – так это его глаза: карие-черно-фиолетовые, круглые, как у совы, и очень “глубокие”. Смотришь ему в глаза и кажется, что куда-то проваливаешься.

Тогда я не стал разбираться в своих ощущениях: некогда было. Полк становился на боевое дежурство, и дел было “выше крыши”.

Примерно через полгода мы начали нести боевое дежурство, и так получилось, что Игорь попал на одно из моих дежурств 2-м номером вместе со мной. Не помню уже причины - или мой штатный оператор приболел, или я его в краткосрочный отпуск отпустил... Ну, не важно.

Стоял холодный ветреный февраль, и я на дежурстве немного занемог: “заложило” носоглотку, немного поднялась температура. До конца смены оставалось еще около двух суток, и я решил додежурить. В те времена как-то не принято было по каждому пустяку бежать к медикам и брать “освобождение от выполнения служебных обязанностей”. Это сейчас, говорят, чуть что – так сразу справочку.

В 21.00 мы с Игорем сменились с боевого поста, поужинали в офицерской столовой и пошли отдыхать. Мне что-то совсем нехорошо стало и, приняв быстро душ, я прямо-таки свалился на кровать в своей комнате.

Раздался стук в дверь, неторопливо вошел Игорь:

- Что, командир, совсем плохо?

- Да, как-то худо мне, Игорь. Дышать толком не могу, всего прямо “ломает”...

- А ты не против, если я попробую тебе помочь?

- Ну, я выпил лекарство, но что-то не помогает...

Игорь, подумав пару секунд, сказал:

- Нет, можно попробовать и без таблеток. Не возражаешь?

Я не возражал, мне было как-то все равно. Игорь как-то по-особому взглянул на меня и тихим голосом попросил лечь прямо, расслабиться и закрыть глаза. Сам он сел на стул рядом с кроватью. Покорно выполнив его просьбу, я примерно через полминуты ощутил тепло по всему телу, особенно – в голове. Все мысли куда-то улетучились, стало спокойно и на мгновение я ощутил себя маленьким мальчиком: так же спокойно мне было, когда меня по голове гладила мама...

Потом я почувствовал легкие прикосновения к переносице, к середине лба. Ощущение времени и реальности куда-то пропало... Не помню, сколько минут прошло, но из этого состояния меня вывел голос Игоря:

- Все, командир. Пока хватит!

Я открыл глаза и резко сел на кровати. Немного виновато улыбнувшись, Игорь добавил:

- Вообще-то насморк так быстро не лечится. Но я попробовал. Ты теперь спи, а завтра, мне кажется, тебе должно быть лучше.

Проспал я ночь спокойно, без сновидений, а утром проснулся совсем другим человеком: полностью здоровым и бодрым.

После этого случая я решил перевести Игоря штатным оператором в свой боевой расчет. В штабе полка как раз составлялся новый приказ об организации несения боевого дежурства, и через неделю Игорь стал моим штатным оператором, а главное – лейб-медиком Моего Величества.

Естественно, я еще раз подробно ознакомился с его личным делом, побеседовал с его однокашниками и узнал много интересного. Оказывается Игорь – выходец из небольшой казачьей станицы недалеко от Ставрополя - еще в военном училище постоянно занимался йогой, старался не пропускать выступления заезжих и местных фокусников и гипнотизеров. У него и прозвище на курсе было – “Колдун” . Говорят, что у него имелся блокнот с автографами почти всех знаменитых магов и факиров, в том числе – Юрия Лонго. Правда, блокнота этого я не видел, а спрашивать как-то неудобно было. Но главное, в периоды нашего совместного боевого дежурства я понемногу и ненавязчиво расспрашивал его касаемо его способностей.

Через некоторое время, очевидно став полностью мне доверять, как-то ночью на боевом посту он сам, без моих расспросов, стал рассказывать:

“Понимаешь, командир, я до 14 лет не знал, что владею какими-то способностями. То есть, теперь-то я знаю, что они у меня были, просто – они как бы “спали”. А как-то в весенний день, зайдя после школы во двор нашего дома в расстроенных чувствах из-за полученной “двойки”, я почему-то остановился возле будки нашей собаки, присел на корточки и примерно минуту смотрел ей в глаза. Пес после этого завыл, забился в будку и остаток дня не показывался. Через два дня он сдох. Тогда я не связал эти два события. Еще через два дня отец привел новую собаку, и я решил с ней познакомиться: подошел к будке, мысленно попросил собаку успокоиться, взял ее за морду и примерно с полминуты смотрел ей в глаза. На следующий день сдохла и эта собака. И тут у меня возникли подозрения, что дело во мне... К третьему псу, которого привел отец через некоторое время, я уже не подходил: жалко было.

Ну, после этого “перелопатил” много литературы в библиотеке, стал ездить в Ставрополь на выступления гипнотизеров. Учился. Понемногу “экспериментировал” на одноклассниках. (Со смехом) На выпускных экзаменах я уже легко “отводил глаза” учителям и свободно пользовался шпорами. Занимался самолечением с помощью самовнушения, а вот лечил других с большой осторожностью. Понимаешь, тут можно и навредить ненароком...

Кстати, я заметил, что ты и сам кое-что можешь: просто ты не развиваешь ЭТО в себе. Ну да ладно, тебе, наверно, это сейчас и не надо...”.

Много чего он еще рассказывал, много еще чего было...

Продолжение следует.