Моя история

Военная история моей семьи.

Один мой дед, в миру оперный певец, всю войну давал концерты на передовой, ранен, контужен, прорывал окружение, среди военных наград есть медаль "За отвагу". Его жена (моя бабушка), уже имея на руках мою годовалую маму, отвезла её к своей маме в Чистые пруды, вернулась в Москву, записалась в ополчение, и рыла окопы.

Второй мой дед (из первого выпуска МАИ) был направлен в Омск, где был начальником цеха (расстрельная должность) на военном заводе. Его супруга (тоже моя бабушка), до войны работавшая главным технологом на "Красном Октябре", работала там в качестве "развесчик хлеба". Папа родился 1-го января 41-го года. Поезд с оборудование (на которым ехали мои бабушка, дед и мой маленький папа) шёл в Сибирь две недели, молоко у бабушки пропало, если бы не сухой паёк, выданный ей на "Красном Октябре" (сухое молоко, шоколад и печенье), мой отец бы не выжил.

Интересна судьба Николая Александровича Морозова. Народоволец, отбывший в местах лишения свободы около 30 лет, вылечивший сам себя от туберкулеза в тюрьме, пошёл на фронт в 87 лет!!! Был снайпером, награждён орденами Ленина и медалями.

Фильм художественный про него снят, называется Дед Морозов.

можно подробнее об этом?

Можно. Открывайте тему и обсуждайте на здоровье.

Данная тема находится в разделе "Болгарский форум поздравляет".

С неизбежностью в этот день я публикую снова эту фотографию и этот текст. Кто уже читал - простите.

=================

В 1946 году, когда отец пошел в школу, на первом же уроке учительница попросила: “Дети, поднимите руки, у кого есть отцы”.

Подняли только трое из сорока.

До восьмого класса отец страстно им завидовал.

А потом горечь с возрастом куда-то делась.

Но сейчас, он говорит, это чувство вернулось снова. “Я очень хорошо помню этих детей. Два мальчика и девочка. Счастливцы”. Отцу в этом году исполнится семьдесят три.

Последнее, что он помнит о деде, — как сидит у того на коленях и теребит кобуру. Через несколько дней, весной 1943 года, дед Семен отправится на фронт, а его жена, моя бабушка Циля, вскоре будет призвана на работу в прифронтовом госпитале в Могилеве. Она оставит в детдоме двух младших детей — шестимесячную Марину и полуторагодовалого Диму, но возьмет с собой старшего — трехлетнего Витю. Марина умерла в том детдоме, а Дима, когда бабушка забирала его в 1945 году, все еще не умел ходить.

В госпитале во время обхода главврача раненые будут прятать моего трехлетнего отца под кроватями. На всю жизнь он запомнит запах мази Вишневского, которой медсестры на перевязках забивали страшные раны, — запах дегтя и ксероформа.

Отец помнит, как ужасно он себя вел: капризничал, вредничал, всё время куда-то убегал, терялся. В один из таких побегов он оказался на сцене, перед рампой и полным залом, — в тот день в госпиталь приехали артисты и раненые готовились смотреть концерт.

Дети ведут себя плохо потому, что у взрослых что-то не ладится. В качестве наказания вышедшая из себя мать запирала сына в барачный чулан. Однажды она выволокла его через минуту и, встряхнув, сказала:

— Ты так плохо ведешь себя, а у нас папу убили.

Сиротство может быть очень глубокой раной. Безотцовщина моего отца распространилась и на меня (хотя у меня самый лучший отец на свете). Есть в мире такие вещи, которые нашей собственной волей не исправить. Судьба, например. Сиротство мы с ним претерпевали вместе, оба не очень-то понимая, что с нами такое, что за печать, какая память. Но сейчас это понятно.

Про деда я вспомнил, когда обнаружил оцифрованную базу Военного архива в Подольске — “ОБД Мемориал”: кто, где погиб, был призван, награжден, пропал без вести, попал в плен, захоронен. Эта база есть наше национальное достояние; вероятно, самое ценное, самое дорогое для русского народа, корень его национального возрождения, о котором никто уже давно не чает. Ибо какая есть главная метафизическая заслуга у русского народа в XX веке? А вот именно эта: то, что он, русский народ, пожертвовал собой для того, чтобы антихрист был раздавлен. Хорошо, это более или менее понятно. А вот то, что вторая голова антихриста — Сталин — поднял на жертвенник своего проклятого молоха народное тело — крестьянство и прибавил к нему всё лучшее, что только в народе было, — интеллект, достоинство, сознание, свободу, — вот это нам еще предстоит осознать и сбросить с себя наваждение, которое до сих пор, вместе с призраком СССР, управляет бытием на нашей огромной части суши. Сталин не столько убивал, сколько растлевал человеческую природу. Суть тирании не в людоедстве, а в том, чтобы распространить устои тирана на все слои общества, обрести в каждой клетке общественного бессознательного наместника.

В моем сознании единственные подлинно русские люди, чьи личности доступны мне внутренне и на которых я хотел бы походить, — это моя бабушка, Акулина Герасимовна, которая меня воспитала, мой дед Семен, погибший на войне, и Андрей Платонов, но с ним проще, поскольку имеется его текст.

На руках моей бабушки Акулины Герасимовны в голод 1933 года на Ставрополье умерли двое детей, муж и мать. Это она мне объяснила, что сердце русского народа было вырвано, когда колхозными начальниками стали главные пьяницы их крестьянской общины, хлеб на участках которых гнил под дождями, скошенный общественной косилкой, но не убранный благодаря запойной привычке его хозяев. И это она вскормила меня с пониманием того, что Сталин есть убийца и что русский народ — исходя из ее бесконечных рассказов о жизни крестьянской общины села Ладовская Балка (Чевенгур и Йокнапатофа — меньшие топонимы в моем сознании, чем великая Ладбалка) — народ умный,

Трудолюбивый, добрый, верующий, милосердный, порядочный, исполненный уважения к чужеземцам и достоинства в общении с ними. Моя бабушка была очень остроумна и полуграмотна, а вера ее была абсурдна и глубока, какую и полагается иметь человеку, у которого на руках умерли от голода все близкие, и он при этом остался верующим в Того, Кто их у него отнял.

О деде Семене нашей семье известно мало, ничего особенного, кроме того, что мать моего отца его самозабвенно любила. Деду было двадцать девять, он недавно только успел повзрослеть всерьез, хоть и был отцом троих детей. Я читал его письма с фронта — краткие и исполненные нежности. Родился дед в Уральских горах, в одном из демидовских заводских городков. Был он необыкновенно красив и статен. Погиб в Белоруссии i января 1944 года. Именно поэтому бабушка никогда не праздновала Новый год. Елка, подарки, праздник — всё это было всегда вне ее дома.

Так почему столь важна деятельность тех неизвестных мне людей, работа которых по оцифровке военных архивов видится мне самым существенным, что было сделано в новой России? Это — единственная вещь, имеющая отношение к главному, чего у нас нет: памяти. Память уничтожалась вместе с людьми, вместе с человечностью. Мертвые издают титаническое молчание. “Видимый мир заселен большинством живых” — именно потому, что молчание мертвых нерушимо. Но его можно услышать. Я услышал его, когда оказался на Мамаевом кургане, у подножья великой Родины-Матери. Тог

Да над курганом уже сгущались сумерки. Почти никого не было на парковых дорожках, и я прошел в одиночестве в гранитный мемориал, и вышел из него, и читал списки погибших сержантов, замечая в них преобладание закавказских фамилий. Курган этот набит сотнями тысяч жизней, но не в количестве дело. А дело всё в молчании, которое стоит над этим местом — высоко над Волгой, по которой семьдесят лет назад ходили оранжевые мастодонты, скрученные из клубов пламени, разлившегося из разбомбленных хранилищ, полных апшеронской нефти, к которой рвался Гитлер, чтобы получить топливо для последнего броска.

Яд ва-Шем. Вот этот архив и есть наш Яд ваШем. Мне товарищ рассказывал, что видел недавно на Валдае поклонный каменный крест с Христом и вырезанными на нем силуэтами солдат, вернувшихся домой: шинели, пилотки, вещмешки. Я поразился. Этот крест словно бы воплотил мою давнюю тяжкую мысль. Я считаю, что нам нужен свой Яд ваШем. В Израиле — это мощная организация: Национальный институт памяти жертв Катастрофы (Шоа) и героизма. В Иерусалиме на горе Памяти (Я‘ар ха-зиккарон) находится мемориальный комплекс, чье название взято из Библии: “... Им дам Я в доме Моем и в стенах Моих место [память] и имя, которые не изгладятся вовеки...” (Ис. 56:5).

Впервые я там оказался, как и на Мамаевом кургане, в сгущающихся сумерках. Я вошел в сосновый лес на горе Герцля. Переговаривающиеся по-русски старухи брели по тропе к военному кладбищу. Они рассказывали друг другу, как прошел день, на какие

Продукты были скидки в супермаркете. Я обогнал их и стал подниматься вверх по тропе, немного скользкой от обилия хвои. Дальше сосны, тишина, полумрак. Невдалеке от тропы стоит небольшой мемориал из белоснежного мрамора. Это памятник последним в роду: тем, кто выжил в Катастрофе и погиб в боях за независимость Израиля, не оставив по себе потомства. Полый мраморный клин, глубоко, как колодец, погруженный в землю. На дне — горстка хвои. Не передать словами ошеломляющее впечатление от этого взгляда в белокаменную пропасть.

Русскому народу нужна такая белая пропасть — как никакому народу еще. Она нужна, чтобы в нее заглянуть и всмотреться самому себе в лицо.

Бабушка ездила в Белоруссию искать могилу мужа два раза — в 1964-м и 1979-м. На запрос Военный архив в Подольске сообщил только, что дед захоронен в Паричском районе Гомельской области. А как тут разберешься, где именно кости родные лежат, когда вся Белоруссия — одна большая солдатская и еврейская братская могила. В каждой деревне свои два захоронения. Солдаты отдельно, евреи отдельно.

После того как благодаря “ОБД Мемориал” я нашел точное место захоронения и обнаружил, что дед погиб, не дождавшись наградных документов на Орден Красной Звезды, к которому был представлен, мы с отцом отправились в Печищи. “ОБД Мемориал” сообщил также, что дед за 1943 год имел уже два ранения, а в бою за местечко Подровное отразил контратаку немцев — поднял роту во

Весь рост, захватил четыре грузовика, пушку и подбитый “фердинанд” (тяжелая самоходно-артиллерийская установка, истребитель танков).

Кроме того, я обнаружил, что в списке погибших в тот день солдат и офицеров были еще восемь человек. Я поискал ссылки на них в интернете, в книгах памяти, выложенных в общий доступ, и обнаружил, что один из них получил Героя Советского союза посмертно. И это стало ниточкой, благодаря которой я нашел описание боя, в котором погиб дед Семен. И бой этот оказался примечательным. Но обо всем по порядку.

Путь наш лежал через зиму средней полосы по M4. За Минском скоро начались реликтовые леса Полесья, вступив в которые, чувствуешь, что еще сто шагов по бедро в снегу — и уже не выйдешь к дороге никогда. На заправках неизменный туалет с новым кафелем и вокруг — чистенько, бедно, пустынно, казенно. Однотипные алебастровые заборы с затейливым рельефом, отстоящие всего на метр от кромки шоссе. И сосновые леса, заросшие мхом и заваленные шапками снега, перемежаются полевыми ослепительной белизны опушками.

Деревня Печищи была основана в конце XIX века неподалеку от еврейского местечка Паричи. Легенда сообщает, что у паричского помещика тяжело заболела дочь и отец ее обратился к местной еврейской общине с просьбой о молитве и медицинском вмешательстве. Девушка выздоровела, а благодарный отец подарил евреям землю — поле посреди лесов и болот. На поле стояла древняя печь для перегонки дегтя, так что с названием нового поселе-

Ния затруднений не возникло. Вскоре в Печищах были отстроены синагога и еврейская школа, появились кузница и кожевенные мастерские; в 1926 году здесь проживали 423 человека. Что еще можно узнать об истории этого живописного уголка белорусского Полесья? Немного. Известно, что во время погрома в апреле 1921 года в Печищах было убито семь евреев; помощь пострадавшим оказывал “Джойнт”. Раввином в Печищах в 1920-1930-х годах был любавичский хасид Эли Левин. А в 1929 году здесь был создан колхоз под названием “Кампф”. Еврейская история Печищ заканчивается 10 февраля 1942 года, когда немецкий карательный отряд вывел из домов 120 евреев и расстрелял их близ кладбища на краю леса, в километре от деревни. После этого поселение практически сравняли с землей, на его окраине немцы установили четыре дзота, в здании школы разместился штаб. Той же зимой неподалеку от Печищ, в деревне Высокий Полк, было расстреляно 1700 евреев из Паричей. В Шатилках — 351. В деревне Давыдовка — 129.

В самом начале войны наступление немецкой группировки “Центр” фактически пронзило Белоруссию. Минск был оккупирован 28 июня 1941 года, когда советская номенклатура уже тайно покинула город. В брошенном на произвол судьбы городе погибло почти 100 тысяч евреев. Жертв по всей Белоруссии тем меньше, чем дальше на восток.

Партизаны часто спасали евреев, но до весны 1942 года положение лесных отрядов было тяжелым: они были оторваны от поддержки населения, им не хватало средств связи и оружия. Не приспособлен

Ные к жизни в лесу старики, женщины, дети, больные и истощенные люди сковывали действия партизан. Кроме того, евреев иногда принимали за немецких шпионов, поскольку не верили в возможность их спасения из оккупированных нацистами городов и местечек. Нередки были и проявления антисемитизма в партизанской среде.

Из воспоминаний режиссера Вилена Визильте- ра следует, что Иван — прототип героя Богомолова и Тарковского из “Иванова детства” — это еврейский мальчик, у которого немцы на его глазах убили всю родню. Парень бежал к партизанам и потом страшно мстил фашистам. Партизаны называли его “наш героический жиденок”.

Операция “Багратион” — одна из крупнейших военных операций в истории человечества. На территории Белоруссии фашисты выстроили глубоко эшелонированную оборону. К концу 1943 года назрела необходимость атаковать клин немецких сил, вдававшийся вглубь советской территории на 900 километров и угрожавший фланговыми ударами. Но только к лету 1944 года было скоплено достаточно сил, чтобы нанести сокрушительный удар по превосходно укрепленному противнику.

В ходе подготовки операции “Багратион” 170-я стрелковая дивизия (уже второго формирования, первый ее состав погиб на полях сражений в самом начале войны) отличилась при взятии Речицы и вклинилась в оборону противника в направлении Бобруйска.

Ночью 1 января 1944 года мой дед, командир пулеметной роты 717-го стрелкового полка, 29-лет-

Ний старший лейтенант Семен Кузнецов получил приказ: действуя совместно с разведротой, выбить противника из Печищ. Командование надеялось так — атакой — поздравить немцев с Новым годом. Незадолго до боя за Печищи разведроте под командованием 22-летнего Петра Афанасьевича Мирошниченко было приказано провести разведку местности. Разведчики у линии обороны на подступах к Печищам обнаружили три дзота. Четвертый не заметили.

В новогоднюю ночь рота разведчиков и рота автоматчиков, которой командовал дед, отправились навестить фрицев. В их планах было зайти с тыла, но, отклонившись от трех дзотов, они нарвались на четвертый. Заработал пулемет. Бойцы — кто выжил — залегли, зарылись в снег. Приближался рассвет. На свету, с 15-20 метров, их перестреляют как куропаток. Командир разведчиков Мирошниченко, видимо, осознав свою личную вину, рванулся к огневой точке. Пулемет был на мгновение закрыт, и этого хватило, чтобы забросать дзот гранатами.

Имя П. А. Мирошниченко потом внесли в пропагандистские списки бойцов, повторивших подвиг Матросова. Летом 1944 года он был посмертно представлен к званию Героя Советского Союза.

Когда именно погиб дед, неясно. В самом начале, или он лежал несколько часов в заснеженных потемках, ожидая своей участи...

Печищи находится посреди лесной глухомани, с болотами и пространными облаками мха. В селе теперь конезавод. На местном кладбище чуть в стороне — ухоженная могила: металлическая стела

С пятиконечной звездой и табличкой: “120 советским гражданам, зверски замученным гитлеровцами в 1941—1942 гг.”. Очевидно, на этой могиле должна быть другая надпись и другая звезда. В центре таблички — вмятина от срикошетившей пули вандала.

Список расстрелянных в Печищах евреев находится в Яд ва-Шем. В Белоруссии таких могил более пятисот, в них лежат около 900 тысяч евреев.

Номер записи... Кузнецов С. Н. 1915 года рождения, Ординский район. Призван в городе Кунгур. Старший лейтенант 717-го стрелкового полка Речицкой дивизии — 170-й стрелковой дивизии 48-й армии 1-го Белорусского фронта. Погиб в бою 1 января 1944 года. Похоронен в деревне Страковичи Паричского района Гомельской области, Белоруссия.

Ночевали в Светлогорске, в бывшем, что ли, “Доме колхозника”. За окном снежно и ясно. Отец взволнован. Номер убогий: две тумбочки, две кровати, провонявший чем-то холодильник, телевизор, по которому идут угрюмые передачи, похожие на трансляции из детства: “Сельский час”, “Музыкальный киоск”, “Утренняя почта”.

От окна пластами отваливается понизу холодный воздух. За стеклом дымы столбами уходят в небо.

В Светлогорске я вспомнил, что, когда жил в Калифорнии, каждое утро шел в университетскую библиотеку и ждал, что в боковом зрении появятся зеркальные, солнцезащитные панели корпуса Curtis Library, Davis University. Тогда я чуть из-

Менял траекторию, начинал поглядывать под ноги, и искаженная моя фигура, протекая по серебряной кривизне, потихоньку собиралась на плоскости, так что можно было смотреть на нее без отвращения. А шагов через пять я встречался взглядом с дедом.

Черты его вдруг резко проступали в преломлении, случайно выстроенном именно этой парой панелей. Сначала это казалось ошеломительным, но постепенно я привык и подходил к библиотеке с радостным чувством встречи.

В Светлогорске нам совсем не спалось. Я вспоминал детство. Как каждую осень страстно ждал зимы, потому что занимался хоккеем, вспоминал, как мы, дети, таскали доски с заводского склада, чтобы строить из них хоккейную коробочку. Нынче я давно не жду зимы и опасаюсь осени.

Отец вставал, подходил к окну, прислушивался к чему-то.

Из окна доносилось свечение снега. Отец вдруг вспомнил, как они с матерью едут в кузове “студебе- кера”, а мимо идет колонна пленных немцев: серо-зеленая форма. Он испугался, стал кричать: немцы! Немцы! И еще он помнил овчарку саперов — гигантскую псину, выше его, ребенка, роста.

Утро 31 декабря выдалось хмурое. Мы приехали на автовокзал, где застали двух старух, сидевших на своих баулах. Одна из них знала, где находятся Страковичи: “Так то ж через лес на Печищи”.

В сельсовете Страковичей нам сообщили, что когда-то было произведено перезахоронение в общую братскую могилу. И сейчас там — в трех кило

Метрах отсюда, в Печищах, — установлен мемориал, посвященный красноармейцам, погибшим в местных боях в годы Великой Отечественной войны.

Печищи открылись посреди леса двумя огромными полями и колхозными строениями вокруг густой россыпи домов. Первое, что мы увидели, — конезавод: жеребцы — серый и гнедой — выезжались за оградой конюхами; лошади гарцевали, пар валил из их ноздрей; хлопал кнут.

В конце главной улицы, шедшей через всё село, мы нашли гранитную глыбу с барельефом — памятник Герою Советского Союза Петру Афанасьевичу Мирошниченко, лейтенанту, командиру взвода пешей разведки, повторившему в двадцать два своих года подвиг Александра Матросова.

На площади перед сельским правлением был разбит сквер, посреди которого стояла четырехметровая статуя женщины с ребенком на руках. По периметру сквера были уложены мраморные плиты. Среди имен, высеченных на них, имени деда мы не нашли. Восемьсот семьдесят пять фамилий мы пробормотали вслух друг за другом. Иногда приходилось приподнимать с плит венки с искусственными цветами. Отогревались в машине.

В правлении нас встретил председатель: полный, в пиджаке, с радушным лицом и голубыми глазами, он достал бумаги, пришедшие в прошлом году из военкомата Светлогорска. Он нашел имя деда в списке, который должен был пополнить здешний мемориал, и радостно ткнул в него пальцем.

Мы по очереди вчитались в приказ, всмотрелись в список, всё верно.

— Вы понимаете, — сказал председатель, — в 1975 году перезахоронили из Страковичей двадцать шесть бойцов. А вот имена не внесли. Почему? Забыли? Ничего не понятно. Но в этом году ко Дню Победы мы три дополнительных плиты заказали. Установим и торжественно откроем. Приезжайте. Будем очень рады.

Решили еще раз сходить к мемориалу и уже после поехать, потому что смеркалось.

— Куда уж вы? — сказал председатель. — Оставайтесь у нас, здесь. Я вам в красном уголке постели сооружу. Да и посидим, помянем павших.

Председатель снял телефонную трубку.

— Мария, здравствуй. Милая, гости у нас сегодня. Постели надобно устроить. И выпить-заку- сить — сама понимаешь. Давай, милая, ждем.

За окном в свете уже зажегшегося фонаря летел и искрился снег.

— Интересно, а где дзоты располагались? — спросил я.

— Какие дзоты? — обернулся председатель.

Я пересказал описание боя.

— А так то, наверное, на этом поле, за которым лес страковский.

Председатель подошел к окну и указал пальцем на сгущающуюся от сумерек и снегопада тьму поля.

Пришла Мария, рослая женщина с озабоченным лицом. Поздоровалась за руку. Развернула одеяло, достала кастрюлю с картошкой и гуляшом, из которой повалил пар. Вынула из шкафа, обвешанного грамотами и вымпелами, тарелки, стаканы, початую бутылку водки, банку с огурцами.

Скоро водка закончилась, картошку доскребли.

— Пойдемте, покажу ваш блиндаж, — сказал председатель.

В красном уголке по сторонам гипсового бюста Ленина стояли два разложенных кресла-кровати. Они были завалены перинами и лоскутными одеялами.

Поздравили друг друга с Новым годом и распрощались.

Отец задремал, а в полночь я пошел гулять.

Долго шел по полю — по пояс в снегу, оглядываясь на бугры, на лес.

Наконец лег.

Скоро услышал, как хрупает снег под шагами: отец видел меня в окно и нашел по следам.

Папа лег рядом, и мы оба теперь смотрели в небо.

Пока не закружилась голова под бездной подслеповатых, мигающих от мороза звезд.

 

Фото не публикую, текст чужой, моего деда в форме нет фото.

Отец мой умер довольно быстро после того, как мы нашли могилу его отца, съездить так и не успел. Его сестра тоже.

Понятно. С чужого голоса ваше выступление. И, конечно же, ваши любимые "доводы".

Но как можно относиться вот к этому?

какая есть главная метафизическая заслуга у русского народа в XX веке? А вот именно эта: то, что он, русский народ, пожертвовал собой для того, чтобы антихрист был раздавлен.

Сталин не столько убивал, сколько растлевал человеческую природу. Суть тирании не в людоедстве, а в том, чтобы распространить устои тирана на все слои общества, обрести в каждой клетке общественного бессознательного наместника.

В моем сознании единственные подлинно русские люди, чьи личности доступны мне внутренне и на которых я хотел бы походить, — это моя бабушка, Акулина Герасимовна, которая меня воспитала, мой дед Семен, погибший на войне, и Андрей Платонов

(...) она (в контексте -бабушка) мне объяснила, что сердце русского народа было вырвано, когда колхозными начальниками стали главные пьяницы их крестьянской общины, хлеб на участках которых гнил под дождями, скошенный общественной косилкой, но не убранный благодаря запойной привычке его хозяев. И это она вскормила меня с пониманием того, что Сталин есть убийца

Минск был оккупирован 28 июня 1941 года, когда советская номенклатура уже тайно покинула город. В брошенном на произвол судьбы городе погибло почти 100 тысяч евреев.

Командир разведчиков Мирошниченко, видимо, осознав свою личную вину, рванулся к огневой точке. Пулемет был на мгновение закрыт, и этого хватило, чтобы забросать дзот гранатами.

Имя П. А. Мирошниченко потом внесли в пропагандистские списки бойцов, повторивших подвиг Матросова. Летом 1944 года он был посмертно представлен к званию Героя Советского Союза.

На этом, пожалуй, хватит.

Ветеранов в России к 2020г осталось около 60 тыс человек, и все они уже очень и очень пожилые люди. Дети войны -те же свидетели этих событий так же в весьма почтенном возрасте. Но и слава богу, ибо они никогда не узнают, как год от года находятся писатели и блогеры, рассуждающие: а был ли подвиг А. Матросова, З. Космодемьянской, что оказывается не фашисты сожгли Хатынь, и что партизаны -это раздутый миф. Данный блогер договорился до рассуждений о метафизической © роли русских (а в годы ВОВ так называли всех советских людей) в победе над фашизмом.

Единственное, на что им, пожалуй, не удалось и не получится посягнуть -это тема блокады Ленинграда.

Сталин не столько убивал, сколько растлевал человеческую природу. Суть тирании не в людоедстве, а в том, чтобы распространить устои тирана на все слои общества, обрести в каждой клетке общественного бессознательного наместника.

Очень хорошо изложено.

Растление — главная вина властей во все времена. Карательные меры, узурпация власти, преследования инакомыслящих, это всё меньшее зло. А укоренение в головах «мыслей» типа «лес рубят - щепки летят» это достойно Нюрнберга.

Тему как СССР вел захватнические войны с 30-х?

А Вам есть что сказать по существу? Со ссылками на документы из исторических архивов, мнения ученых -историков?

Мнения блогеров из буков и контактов, а также вещающих из Калифорнии меня не убедят никогда.

В разделе болгарский форум поздравляет... Глубоко...

Глубоко, мелко -это в флуд в непрофильной теме. Не относится ни к одной из тем.

не удалось и не получится посягнуть -это блокада Ленинграда

Попытки есть, вот научная работа А. В. Зотовой о взимании платы за эвакуированных детей из блокадного Ленинграда. Кандидат исторических наук приводит постановления Ленисполкома, таблицы расчета взимания платы с родителей. Ну не верится во всё это, откуда у неё эти документы, тем более засекреченные ещё на 40 лет вперёд.

Ни разу не попадалась информация о деньгах за эвакуированных детей из Ленинграда в художественной и документальной литературе.

Разъясните - предложили открыть тему и...

Объясняю. Пункты 9.11 и 11.2 Правила форума.

Как это, «посягнуть на блокаду»?

Исправила, если так как было Вас задело.

Это чистая провокация и свинство, в такой день и по такому поводу заниматься сварой и подтасовками.

А каждый год устраивать разборки и публиковать перепосты "новейшей" истории в теме, где форумчане поздравляют друг друга с праздником 9 Мая -не провокации и не свинство?

Не нравится, что для большинства людей 9 Мая был, есть и будет самым святым днем в жизни и именно поэтому создана тема "Этот День Победы!" -пожалуйста, в разделе истории есть немало возможностей поведать миру иную точку зрения. А вот и одна из них Моя история. И не нужно думать, что она, история, только Ваша.

@Михаил С., убедительная просьба, все дальнейшие вопросы по поводу создания тем, провокаций -обсудите с администрацией форума. Через е-майл, в личку кому-то из администраторов или через кнопку "Пожаловаться". Спасибо.

а также вещающих из Калифорнии меня не убедят никогда.

Мудро. А из Израиля?

Киргизии? Польши? Австралии? Канады?

Извиняюсь, Германии?

Приведите список неблагонадёжных стран и регионов, откуда нельзя черпать информацию и цитировать документы.

А вот и одна из них Моя история. И не нужно думать, что она, история, только Ваша.

Так в том и дело, что это история не моя.

В этом и свинство Вашего поступка.

Да, она перекликается с историей гибели и поисками захоронения деда. И близка мне по отношению к сталинизму и псевдокоммунизму, практиковавшемуся в СССР.

Но моя история другая и опишу её другими словами.

Нет, лучше пойти иным путём, как дедушка Ленин.

Не перечислять неблагонадёжных, их будет слишком много, а сразу сослаться на высочайше одобренных.

Так будет проще и короче.

Можно начать...

Газета "Правда", краткий курс истории ВКП (б), Большая Советская Энциклопедия...