По дороге в Роженский монастырь, вы, конечно же, остановитесь в поселке Рожен. Подойдете к торговцам сувенирами, вином, медом и лекарственными травами. Что-нибудь купите на память. Может быть, перекусите или выпьете кофе в уютном кафе.
Но я не буду рассказывать, что там можно купить и съесть. Я хочу рассказать о женщине, живущей в этом маленьком селе. Вернее, о бабушке, а еще вернее, о травнице бабе Велике.
Бабе Велике 90 лет и эта подвижная и очень общительная бабулька. С двадцати лет она занимается сбором лекарственных трав, а с двадцати трех начала сама составлять лекарственные сборы (прописи) и лечить больных. Но не сразу пришла она к этому.
В их семье траволечением занимались спокон веку. И прадед, и бабушка, и отец Велики, все собирали целебные травы и лечили страждущих. Близкое расположение поселка к монастырю, способствовало постоянному притоку и нуждающихся в лечении, и покупателей. Поколениями накопленный опыт передавался, что называется, из рук в руки. Так и старший брат Велики с 10 лет ходил с отцом в горы, помогал резать, переносить и сушить травы. Хотели и Велику приобщить к сбору трав, но она быстро поняла, насколько трудна эта работа. Вставать нужно рано, идти, порой далеко, долго работать серпом в наклон, так, что потом разогнуться трудно. Да еще надо научиться определять болезни, выучить, какие травы, при каких болезнях применять, и запомнить молитвы, которые необходимо читать, срезая некоторые травы. А она так мечтала научиться шить красивые платья! В итоге Велика, категорически отказалась заниматься травами. Когда Велике исполнилось восемнадцать лет, грянула война. Отец и двадцатилетний брат ушли на фронт. Как и другие мужчины. Ушел на фронт и Борис, высокий, кучерявый парень, родители которого, уже разговаривали с родителями Велики, о свадьбе их детей. Разлука с Борисом огорчала девушку, но она была уверена, что она будет не долгой, успеть бы сшить подвенечное платье. Как вернется Борис, так сразу под венец, благо монастырь рядом.
Но время шло, уже и в город Свети Врач съездили, ткань на платье купили, уже и платье было сшито, а война все не заканчивалась и одна радость, редкие письма от Бориса, которые получала Велика, да его фотография в военной форме. А потом письма перестали приходить. И родители Бориса их тоже не получали. Неужели... Успокаивало только то, что никакой официальной бумаги тоже не было.
Год прошел. Сидела Велика как-то, и в очередной раз рассматривала свое подвенечное платье, может, еще что-то можно улучшить в нем. Смотрит, бежит младшая сестренка Бориса, руками машет и кричит что-то. Уронила Велика платье, вскочила и шагу сделать не может. Только шепчет:
-Что... Что? Борис?
-Борис приехал! – выпалила запыхавшаяся девчушка.- Приехал!... Привезли.
-Привезли?- Велика кинулась в дом Бориса.
Он лежал на кровати, худой, бледный. Одна нога была замотана затертым, грязным бинтом, от колена до... Велика не сразу поняла, что у парня нет ступни. Она обняла парня и только тогда поняла, как же она его любит! Нет ступни, но, ведь живой. Худой и больной, но, ведь, поправится.
Но Борис не поправлялся, культя воспалилась и гноилась, причиняя невыносимую боль. Мать парня плакала и с надеждой смотрела на Велику, ведь ее отец опытный травник, неужели, ничему не научил дочку. Велика помнила, отец говорил, что такие раны надо лечить отварами мхов и плесенью, но какие мхи и какая плесень нужны, не могла вспомнить. Как же она себя ругала, как же она себя казнила, видя как угасает любимый и не зная, как ему помочь. Началась гангрена и Борис умер.
Велика свернула свое подвенечное платье и спрятала на дно сундука. Еще через год вернулся домой тяжело раненый отец. Под его руководством, Велика собирала травы, делала отвары и настойки, лечила отца, да и других, кто в этом нуждался. Отец поправился, снова стал ходить в горы за травами и теперь уже, дочь всегда сопровождала его. Внимательно слушала, смотрела, старалась все запомнить. Кончилась война, вернулся брат, живой и здоровый. Женился на сестре Бориса, ставшей крепенькой, шустрой девушкой. Уже вдвоем с братом собирали они травы, а отец составлял нужные смеси дома, ему трудно было далеко ходить.
Время шло. У брата родились и выросли дети, появились внуки. Ушли из этого мира родители. Велика так и жила в их стареньком доме. Собирала травы, лечила больных. О травнице слух далеко пошел и люди стали приезжать не только в монастырь, но и к бабе Велике. Всех приветит, всех выслушает, всем постарается помочь. Но и для себя использует целебную силу трав.
Даже сейчас, в свои девяносто лет, баба Велика хорошо видит и слышит. Движения ее быстры, а речь энергична. Но любит пожаловаться, что «зажилась на этом свете и пора ей эвтаназию сделать». И где только, такое словечко услышала. Когда я сказала, что нас обеих зовут Галинами, а у русских есть поверие, если встать между двух людей с одинаковыми именами и загадать желание, то оно исполнится, баба Велика, тут же подхватила нас под руки и начала что-то шептать. Но я прервала ее и сказала, что если она будет просить «эвтаназию», я её укушу, а если что-то хорошее, то поцелую. Бабулька засмеялась, помотала головой и крепче прижалась к нам. Потом она сказала, что просила, ясного ума и здоровья, раз уж приходится так долго жить, и подставила щеку для поцелуя.
Веселая хохотушка и полнушка, которая торговала травами, оказалась двоюродной внучкой Велики.
Ее зовут Малина, и она тоже пожелала воспользоваться местом между двух Галин. Потом какой-то парень подскочил, прибежала девушка, приковылял, опираясь на палку дедок, потом нас стали угощать конфетами и попытались напоить вином.
Баба Велика показывает Галине свои фотографии в юности. Красивая была девушка. И Борис тоже бал очень красивым парнем.
Галина попробовала вино, и оно ей очень понравилось, а я опять была в пролете, то есть, за рулем. Видя такое дело, баба Велика принесла из дома литровую бутылку вина и дала мне с собой, «за по-късно» (на потом). Она продиктовала мне несколько рецептов и пообещала, что если еще приеду, она мне еще рецепты даст. Я пообещала навестить ее осенью.
Пора было ехать, я обняла бабульку и снова поцеловала в теплую, морщинистую щеку.
Баба Велика дала мне несколько рецептов с расторопшей, бял трън по болгарски. И если в русском травнике это растение применяют, в основном, как желчегонное, то Велика дала рецепт лечения расторопшей мужских проблем. В нашей литературе я этого не нашла. Думаю, баба Велика владеет многими уникальными рецептами.
Живи долго, баба Велика, помогай людям и учи правнука Косту, который очень хочет перенять весь твой опыт.
Я обещала приехать осенью, а приехала через год.
Сразу спросила у Малины, как баба Вела. Та огорченно покачала головой:
- Болеет баба Вела. Хочешь, поднимись на второй этаж, посиди с ней.
Я поднялась по деревянной лестнице и увидела на веранде бабу Велу. Она сидела на стареньком продавленном диване и прижав ладошку к плечу, слегка покачивалась. Подняла на меня глаза и жалобно сказала:
- Рамото ми боли. (болит плечо)
Я присела рядом, пригладила растрепавшиеся вокруг похудевшего и потому ставшего еще более морщинистым лица, седые волосы, убрала их под платок и обхватила руками её больное плечо.
-Хайде, погрею малко.
Я стала греть и массировать худенькое плечико, пытаясь хоть немного облегчит боль и вскоре баба Вела притихла и даже задремала, привалившись ко мне.
Так мы и просидели с полчаса. Как не жаль мне было её тревожить, но нужно было ехать дальше. Выручила пришедшая Малина. Она уложила бабу Велу в постель, я положила перед ней коробку конфет и бабулька слегка оживилась. Ох и любила же она эти "коробочные" конфеты! Уверена, что не долго быть этой коробке полной.
Прошло еще два года и я снова в Сандански и медленно еду в Рожен. Мысль то и дело возвращается к бабе Веле. Как там она... Прошла ли она сквозь эти годы или они оказались недоступны ей...
Вот и Рожен. Та же площадь, те же прилавки с сувенирами и травами и та же... Малина.
Я медленно вышла из машины и медленно пошла к ней, подбирая слова, которыми могла бы напомнить о себе. Но Малина узнала меня мгновенно!
- О! Галина. Приехала снова!
Мы обнялись.
- Я на два дня в Сандански. Вот и приехала сюда. А как... Как баба Вела?
- Баба Вела? Хубово баба Вела. Хорошо. А чего ей. Вон на веранде сидит. Хочешь, поднимись к ней.
- Подожди, схожу в магазин и куплю ей конфет.
-Ой, да нет там сейчас конфет. Купи ей сладолед. Тоже довольная будет.
Я купила мороженное и по крутой лестнице поднялась на веранду. Там и увидела бабу Вели, сидевшую на своем привычном месте, на стареньком диване.
Постарела. Ну, а как иначе! Года-то не идут на убыль.
Баба Вела внимательно посмотрела на меня. Не узнала, но быстро встала и начала перебирать на столе конфетные коробки. Все они оказались пустыми и она сердито сказала:
- Лошо! Няма бонбон вкъщи. Много лошо! (Плохо. Нет конфет в доме. Очень плохо).
Интересно, кто опустошил все эти коробки...
Я усадила её на диван и вручила мороженое. Баба Вели отвлеклась и стала спрашивать - откуда я и где живу.
- От Москва съм. Но сега живея в София. Как е рамото? Не боли ли?
Бабушка внимательно посмотрела на меня... Воспоминания промелькнули в её глазах.
- Не, не боли. Но ти погрей още.
Пока она наслаждалась мороженым, я грела и легонько массировала её плечо. Потом приобняла её, заправила, как когда-то, седые волосы под платок и спросила разрешения сфотографировать её. Бабулька кивнула и начала... Позировать, вертеться и принимать смешные позы. Еле выбрала "приличную" фотографию.
Я попрощалась в бабой Велой. Надеюсь, не на долго. В мае снова собираюсь приехать в Сандански. Хотя, человек предполагает, а Бог располагает.
Во всяком случае, в свой следующий приезд надеюсь застать бабу ВелИку в здравии.
Ведь она всё еще помнит и применяет целебные травы её родных мест.
А целебная сила болгарских трав очень, очень большая.
Прошло еще полтора года и я снова В Рожене.
Малины не было в поселке, она куда-то уехала.
- А баба Вела? Как она?
Мужчина, у которого я спросила, кивнул на лестницу, ведущую на второй этаж.
- Спит наверное. Посмотрите сами.
Я поднялась по скрипучей лестнице и увидела бабу Велу, которая не то спала, не то дремала на стареньком диване. Скрипнула верхняя ступенька и бабулька тут же открыла глаза и стала внимательно всматриваться - кто же пришел. Мне показалось что один ее глаз не видит. Больно сжалось сердце. Как же она изменилась!
Баба Вела начала подниматься и я поспешила помочь, протянув руку.
- Си...- бабушка всматривалась в меня. - Си откъде?
- От Москва сым.
- От Москва...
Баба Вела начала что-то говорить мне, но я ничего не могла понять из ее невнятного бормотания. По всем признакам бабушка перенесла инсульт.
Я присела рядом и взяла ее за руку, слегка погладила.
Баба Вела продолжала говорить, но я ничего, ничего не могла разобрать. Она поняла это. На глазах этой некогда сильной женщины выступили слезы бессилия.
У меня тоже.
Я приобняла бабушку, поцеловала в висок и спустилась вниз.
Я еще приеду в Рожен. Конечно же, приеду.
Но вот увижу ли я еще бабу Велу.
Не знаю.
- Сандански
- София
-
1
- 27
- 4 598
27 комментариев