Странная красота

Это будет рецензия к фильму (рецензии пишу иногда, когда это становится неизбежным и приносит удовольствие), потому что не Болгарией единой жив человек, не проблемами и их решениями занят он (человек) круглосуточно. А находит иногда занятия приятные глазу, уму и душе. Например, фильм посмотреть, да книгу почитать. Да вот хоть и рецензию написать.

Признаюсь -- я никогда так и не посмотрела бы ни одной экранизации самого блистательного романа в письмах "Опасные связи" (любая картинка, думала я всегда раньше, меркнет перед этим божественным текстом), если бы мне не стал вдруг известен один факт. Фильм Милoшa Формана "Вальмон" (1989 г.) пo мoтивaм этой книги дe Лaклo снимался в пoмeщeниях и парках Ch;teau de La Motte-Tilly.
Милоша Формана я люблю, конечно, гораздо дольше, чем средневековый замок Ла Мот-Тильи. Но, однозначно, не сильнее -- с тех пор, как взглянула на него не вооружённым фотошопом глазом. Конечно, он сильно изменился с тех времён, когда был построен (а когда он был построен?) и со времен де Лакло, когда жили весело и быстро. И сложными вопросами мироздания не заморачивались.
Тогда наипервейшим любимым развлечением у них после постройки замков и устройства садово-парковых сеттингов было соблазнение дев разного ранга и вкусно поесть. Соблазнят жену какого-нибудь соседского маркиза или кого из судейских, пообедают-поужинают, обожрутся-напьются и заснут. Соседский маркиз приедет с охоты там или из гостей, обнаружит жену свою в некотором отсутствии, и не раздеваясь, не умываясь, помчится разыскивать ворье. Найдёт да и соблазнит в свою очередь их жён, дочерей или на дуэль вызовет. Это уж кому как больше нравилось по темпераменту или по состоянию здоровья. После дуэли выжившие на радостях пир устраивали, ели-пили и -- спать. Проснутся, шпаги наточат и опять всё по новой. Вот поэтому и была жизнь тогда среди французов интересной и насыщенной, по крайней мере, для тварности человека. С душой только не совсем понятно у них было -- как будто прокляли их проклятьем вечной душевной мерзлоты. Им бы тёплого дыхания любви, чтобы отогреться -- а нет, не было у них ни тепла, ни любви, ни надежды. Не дано было. Или безнадежно утратилось.
И с этой мыслью увидела я в последних кадрах формановского фильма странную, дикую, извращенную красоту неотвратимости исхода -- старинный замок, французский сад, вросший в английский парк, и изуродованный проклятьем душевной пустоты красавчик Вальмон, звенящими ударами шпаги разламывающий пространство искажённого мира вдребезги.