Время прошедшее и будущее

Когда-то давно человек жил только настоящим, таким бесконечным мгновением, которое свободно распространялось, растекалось во все стороны, вглубь, вверх и вдаль. Поэтому тому древнему человеку время было не нужно. Его и не было у него тогда -- ни в глагольной системе его, древнего человека, языка, ни в повседневной жизни в виде каких-нибудь часов или календаря, ни вообще в принципе. Живя в мире без будущего, изредка вспоминая минувшее, да и то, как совершенный вид своих действий без времени, человек, возможно, был даже счастлив таким постоянством всех аспектов своего существования. По-крайней мере ностальгия его не мучила.

Потом человек придумал границы, государства и рефлексию, благодаря которым появилась возможность путешествовать и жанр исторического повествования. Наконец-то что-то изменилось, и наступили лучшие времена, включая прошедшее и будущее. Правда, будущего оказалось немного -- даже не во всех человеческих языках оно оказалось, а если в каких и было определено, то почти не использовалось и до сих пор используется крайне мало. Потому что. Те, кому досталось много будущего, сублимируют его в мечтательность, остальные -- в безысходность.

К вечеру хрустально моросящий дождь заканчивается. Небо светлеет, и в его прозрачной глубине остаются маленькие белые облака, как следы ушедших богов. Аромат мокрых роз и жасмина. Звук шагов у ворот. Приходит моя вечерняя собеседница, закуривает первую сигарету, спрашивает -- чем сегодня занималась? Как лозичка, всю подвязала? Румен приходил? С водой теперь всё в порядке?

За тридцать с лишним лет она почти забыла русский язык и говорит на болгарском, но меня понимает. А я, похоже -- её. Почти каждый раз она говорит о большой своей семье, из которой когда-то уехала в Болгарию, выйдя замуж. В России остались её мать, семь братьев и сестёр и второй отец, как она называет второго мужа матери.

-- Они все вместе живут до сих пор, в деревне, в одном доме. Я к ним два раза ездила. Первый раз через пять лет, в 87-м. Приехала с двумя детьми уже, а у них ничего нет -- ни стирального порошка, ни мыла, ни продуктов, ни одежды у младших толком. Второй отец пьёт, не работает, матери на ферме копейки платят. Я собралась и -- к председателю в контору. Высказала ему -- почему не помогает хотя бы детям, дети-то чем виноваты, что отец пьёт и ворует? А он мне -- а ты кто такая вообще, откуда ты? Ну я говорю -- из Болгарии приехала своих навестить. В общем, ушла ни с чем. А рано утром полиция пришла меня арестовывать. Шпионка, говорят, ты. И увезли меня с собой, как есть. Дети остались с матерью. Сижу я в участке, объясняюсь, и вдруг мои все приходят -- мал-мала меньше девять человек. Кто грязный, кто рваный, кто сопливый, кто просто ревёт. И с ними мать моя во главе всего этого представительства. Плачет и просит -- отпустите её. Ну отпустили, конечно -- документы посмотрели и отпустили. Оказалось -- председатель на меня заявление в полицию написал. Да, месяц я у них тогда гостила. Работала, конечно, все огороды в деревне, наверное, прополола -- нужно же было всё купить им. Да это ничего, только курить приходилось скрываться. Мать не разрешала мне, так я на озеро сбегала. Оно рядом там. Вот там и забывалась ненадолго в тишине и безлюдье.

А через двадцать лет я к ним ещё раз съездила. И знаешь что -- ведь ничего не изменилось, совсем ничего, ни у них, ни в деревне, ни даже в райцентре. И дорог нет. А как дождь чуть, так сразу надо сапоги резиновые надевать, иначе не пройти. Представляешь?
Больше я к ним не ездила. Звоню иногда только. Вот думаю, если вернутся к ним насовсем, то ведь я не смогу, наверное, там жить. Всё какое-то чужое. А тут ведь все дети мои рядом.
Я не мешаю ей рассуждать вслух, не мешаю говорить и думать о будущем. Я только хочу, чтобы побыстрее наступило то самое будущее время, когда та, далёкая прежняя, жизнь в прошедшем времени уже не будет иметь над ней никакой власти.