На сегодня, понедельник, мы запланировали мою поездку в райцентр. Надо ведь заплатить за свет и купить продуктов малому дитяти. Поехал я уже после завтрака, а завтракаем мы обычно около десяти утра. Сегодня же с утра садовопарковая бригада цыганско-болгарского состава опять чистила газоны по нашей улице. Когда я уже проехал полдеревни, мне навстречу проехал на велосипеде наш кмет Росен, приветливо поздоровался и поехал, как мне потом рассказала Таша, контролировать работу садовопарковых работников.

Вот это еще один штрих к портрету нашей деревни. Стали бы регулярно чистить газоны, тратить на это деньги, если бы деревня числилась в депрессивных? И еще я вспомнил, что у нас, как наступают сумерки, вдоль всей улицы зажигаются фонари, причем фонари – явно новые, не послевоенные.

На деревьях вдоль дороги до Тошева уже собирать нечего: шелковица, черешня и абрикос – отошли; правда, еще осталась алыча, но ее и в нашем саду полно, да ее и не съешь много. Примерно на середине пути от нашей деревни до Тошева есть арбузное поле и, видимо, дынное поле. Пишу "видимо", потому что его не видно, но у обочины стоит столик с «пыпешками» (дынями), а метрах в нескольких от него, под кукурузой, полулежит девчушка лет восемнадцати и загорелой внешности. На столике – пыпешки и пара арбузов. Ценников – нет. Но я не стал останавливаться и приставать с расспросами (хотя, впрочем, и зря), потому как Атанас нам дает пыпешки по мере поедания. Их у него много, а ему их девать некуда. Мы их едим почти каждый день и поругиваем за вкус. Мякоть – хоть и сладка, но рыхловата, без желаемой сочности. Вот, мечтаем, что на обратном пути, где-нибудь в Одесской области, купим дынь-колхозниц.

В городе Тошеве я увидел такие же пыпешки, разложенные вдоль окон овощного лабазика, по 50 стотинок за килограмм.

Сегодня дует сильный ветер, но, в общем-то, в данном случае, в мою пользу – почти в спину, так что способствует ускорению. Я еще подумал, что неспроста под Кардамом – к востоку от него – разместили целую плеяду громадных ветрогенераторов. А в других случаях нам тут ветер ни к чему, не правда ли? В бадминтон не поиграешь, да и саду-огороду сильный ветер не нужен.

В Тошеве я наконец-то заплатил за свет за июнь месяц, хотя и не в первой кассе. В ней мне сотрудницы сказали, что у них принимается плата за свет за июнь – только с августа, а вот в другой кассе, той, что находится в здании ДСК банка, можно оплатить и сейчас. К слову сказать, оформление возможности платить за свет из меня много крови выпило. И ведь агент, оформлявший нашу недвижимость, ни словом не обмолвился о подробностях. Бросил только: я вам потом скажу, где и как заплатить за свет и воду. А на самом деле все оказалось гораздо, неизмеримо сложнее…

В Тошеве я купил всё, что полагалось по списку – продукты, детские продукты и вещи в детском магазине, кой-чего из скобяных товаров (шурупы и навесной замок на шахту, где находится водомер) и термос на обратную дорогу. В магазине, где я покупал термос, мне вспомнилось, что современные болгары любят смотреть турецкие сериалы, и я решил проверить этот тезис. Я спросил продавщицу – лет 25-ти, худенькую по моим меркам, с общительными глазами – как здешнее население относится к турецким сериалам. Ответ был таков: «Все турецкие сериалы – это сейчас хиты». Тогда я попросил ее объяснить, как она понимает причину такой любви. Она ответила, и ее объяснение было почти противоположно тому, что я мог бы предположить. Она сказала, что «турецкие сериалы очень отличаются как от европейских, так и от американских, а мы, болгары, - европейцы, и нас привлекает созерцание жизни, отличной от нашей."

Я-то ожидал услышать другое объяснение, нечто вроде: «Мы, болгары, в культурно-историческом плане, были достаточно долго близки туркам в смысле похожего уклада жизни и быта. Сейчас жизнь меняется в сторону европеизации, а подсознание тоскует по прошлой похожести…»

И я отправился восвояси, домой. На обратном пути я встретил ту же самую девчушку у придорожного столика, только теперь она не полулежала у кукурузного поля, а лежала на животе у самого столика с дынями, подперев голову ладонями, и тоскливо смотрела. А я вернулся домой, и все меня встретили и обрадовались.